Подлинная история авиаполка «Нормандия – Неман» - Страница 38

Альбер Литольф, командир второй эскадрильи, заместитель командира «Нормандии», один из лучших французских летчиков истребителей, самый результативный на тот момент пилот «Нормандии», погиб. Его останки будут найдены после войны и перезахоронены в Марселе.

В тот же день Жан Тюлян и его ведомый Фирмин Вермей вернулись поодиночке, потеряв друг друга в погоне за немецкими самолетами. Оба сумели сбить по «Мессершмитту», а потому махнули рукой на взыскание, которое Тюлян вписал сам себе и своему ведомому. Уже назавтра ситуация повторилась. Оба погнались за самолетами и поодиночке нарвались на группу немецких самолетов. «Нормандия» потеряла своего командира. За два дня потери выросли вдвое.

Еще несколько дней спустя погиб Альбер Прециози. От двух эскадрилий в строю осталось 8 пилотов. 11 ушли навсегда. 3 были на лечении. Один, лейтенант Бубэ, в полетах не участвовал.

На счету полка было 30 сбитых самолетов врага.

Реорганизация полка и смена механиков

Командование полком «Нормандия» принял Пьер Пуяд.

В первый же просвет между боями, наступивший только 28 июля, командир дивизии генерал Захаров вызвал Пуяда к себе и категорически запретил ему самому участвовать в боях, без личного разрешения Захарова. Они вдвоем занялись реорганизацией полка.

Пьер Пуяд так писал об этом в своих воспоминаниях: необходимо было решить несколько вопросов. «Первый — дисциплина полетов. Или скорее разница между советской и французской концепциями воздушных операций. Генерал считал, что индивидуализм, который он приписывал французскому темпераменту, нас толкает на рассеивание во время полета и никчемный риск, и даже выход из боя». Пуяд считал, что это из-за недостаточности опыта и молодости пилотов. Из-за того, что пилоты прошли разные школы: гражданские аэроклубы, полевые курсы, военные школы, — уровень подготовки очень разнился. «Вторая проблема — французские механики. Их количество было недостаточно. Кроме сорока французов, командование было вынуждено добавить сотню советских механиков под командованием капитана Агавеляна. Кроме того, они доставляли множество проблем, к которым добавлялись языковой барьер и невозможность пополнения французским техническим персоналом. Генерал и я пришли к заключению, что единство языка и командования предпочтительнее в сложившейся ситуации. Генерал Захаров предложил заменить французский технический персонал на советский, добавив, что в случае необходимости, и в случае планируемого увеличения численности „Нормандии“, он всегда сможет предоставить необходимое количество механиков, числом примерно по 10 человек на самолет. Я согласился с этим предложением».

В целом все более чем просто. Как уже говорилось выше, изначально на наличии французских механиков в полку настоял Жан Тюлян, исходя из негативного опыта работы с английскими механиками во время боев в Ливии в 1941 г. Ввиду того, что его опасения в адрес советских механиков не оправдались, и того, что французы не смогли организовать набор достаточного их количества для комплектования дивизии, было решено иметь однородный состав механиков. Вопрос о замене французских механиков на советских был решен майором Мирлесом с маршалом авиации Новиковым за месяц до этого, б июня 1943 г., в рамках переговоров о создании авиадивизии «Франция». А еще 3 июня рапорт о необходимости замены французских механиков советскими подал майор Тюлян. Из-за отъезда Мирлеса и гибели Тюляна это решение не было корректно доведено до французов, а затем сгинуло в архивах Мирлеса и стало объектом домыслов.

До сих пор это один из болезненных и запутанных вопросов в истории полка, по которому существует масса различных версий, в последнее время склоняющихся к тому, что французских механиков в СССР вообще не кормили, заставляли работать на морозе по 20 часов в сутки, по 3–4 человека на самолет, тогда как сменивших их «морозостойких» и «стойких к голоду» русских было по 7–8 на истребитель.

Герой Советского Союза Ролан де ля Пуап в своей замечательной книге «Эпопея „Нормандии — Неман“», в которой он много и с любовью говорит о России, о своих русских друзьях, о военных воспоминаниях своей юности, в разделе, касающемся высылки французских механиков из СССР, не моргнув глазом, пишет: «Если нас кормили более-менее соответственно… то механики были предоставлены сами себе. То, как обращались с механиками, по сравнению с пилотами, было весьма далеко от того, к чему они привыкли во французской армии. Именно поэтому некоторые дошли до того, что свернули шею коту, чтобы немного улучшить ежедневный рацион, что было крайне негативно встречено русскими».

Ситуация, что в вопросах питания «механики были предоставлены сами себе», не подтверждается самими механиками. В 1972-74 г. французский журнал «Икар», посвященный истории авиации, издал шесть номеров воспоминаний ветеранов «Нормандии — Неман». Второй из этих выпусков содержит множество воспоминаний механиков, в том числе механика Раймона Дервилля Раймона Троллье, который, собственно, и совершил этот поступок: французы съели кота, жившего в летной столовой. А также воспоминания механика командира «Нормандии» Жана Калобра, который пишет: «…Одной из проблем был вопрос званий. Французские механики все были сержанты и старшины… тогда как у русских нас приняли как офицеров». Он принял это с неудовольствием, поскольку посчитал, что к офицерам русские относятся как к тем, кто умеет командовать, но не умеет работать.

Механики действительно были поставлены на довольствие как офицеры. Как и французским офицерам, русская кухня им была не привычна, а в условиях 1942-43 гг. СССР имел ограниченные возможности. Голодали многие на всей территории страны. Разница между рационами пилотов и механиков во время тренировок в Иваново была минимальна, если вообще была. Однако при передислоцировании на фронт летчики стали получать фронтовой паек, тогда как механики, как не принимающие никакого участия в боях, продолжали питаться как тыловые служащие. Хотя в это время в «Нормандию» стали уже приходить посылки из Ирана, а после вмешательства Мирлеса механики тоже стали получать фронтовой паек.